Одним из знаковых событий прошедшего 2024 года для нашей Республики по праву можно назвать председательство Казахстана в Организации тюркских государств (ОТГ), которое прошло под знаком запуска программы восьми приоритетов «TURKTIME!» – традиции (Traditions), унификация (Unification), реформы (Reforms), знания (Knowledge), доверие (Trust), инвестиции (Investments), медиация (Mediation) и энергия (Energy).
Реализация документа «Перспективы тюркского мира – 2040», изучение общих архивов, популяризация совместного медиаконтента, в том числе и с использованием социальных сетей и мессенджеров, программы по духовному сближению молодежи стран, входящих в ОТГ, реализация совместных экономических и бизнес проектов и многое другое. Все эти начинания в странах Центральной Азии активно продвигаются под эгидой Организации тюркских государств, где Турция старается позиционировать себя в качестве лидера тюркского мира.
Однако, за столь оптимистичным фасадом нередко скрываются тайные намерения. Все это напоминает хорошо нам знакомую политику «мягкой силы», продвигаемую Западом, когда под маской положительного образа скрывается простое желание влиять, управлять и добиваться нужных результатов.
Так что же на самом деле нам ожидать от Анкары?
Ответ на этот, и ряд других вопросов, нам любезно согласился дать один из экспертов нашей страны в области международных отношений и внешней политике РК, выпускник МГИМО МИД СССР (1985), кандидат исторических наук (2015), ассоциированный профессор Гуманитарной школы Университета Нархоз, автор книги «История независимого Казахстана: Внешняя политика», «Республика Казахстан — Европейский союз: сотрудничество Казахстана с Евросоюзом» (2000–2010) Рустем Салимович Курмангужин.
В 2024 году Организация тюркских государств отметила свое 15-летие. Это был год председательства Казахстана в данной организации. В целом, на сегодняшний день Турция является одним из самых активных политических игроков на территории стран Центральной Азии. А поскольку она член НАТО, то ее действия здесь отчасти поддерживает США и Европейский союз, так как продвижение Турции в постсоветских республиках, рассматривается ими как один из способов отдаления центральноазиатских государств от России и Китая. При этом Турция, по мнению многих экспертов, не воспринимает Казахстан и другие центральноазиатские страны как равноправных партнёров, а скорее, как младших союзников или сферу собственного влияния. Серьезные вопросы вызывает активное проникновение турецкого бизнеса в строительный, энергетический, логистический и финансовый секторы Казахстана, где казахстанская сторона далеко не всегда выступает в равной позиции при распределении прибылей и стратегическом управлении проектами. По Вашему мнению, не приведет ли все это к негативным последствиям для нашей Республики?
Давайте все по порядку. Начнем с Ваших «нижних» вопросов.
Само по себе сотрудничество с коммерческими турецкими структурами ничего негативного для нашей экономики не несет. Скорее наоборот. Турецкий предпринимательский опыт заставляет наших бизнесменов работать лучше. Отдельный вопрос, каким образом, особенно в первый период нашей независимости турецкие, да и многие западные компании вошли в указанные Вами сектора экономики. Как сегодня выясняется, в этих области было сделано немало ошибок. Но с этим пусть разбираются соответствующие специалисты?
Что касается восприятия Турцией нашего региона то, по моему мнению, это отголоски прошлого. У Анкары остались определенные «фантомные» боли. Турция мечтает о бывшей Османской империи. Этим, в частности, объясняются ее действия в той же Сирии, а также поддержка Анкарой выходцев из Центральной Азии, в свое время рекрутированных на борьбу с Асадом.
В Казахстане тоже были свои «фантомные» боли. Распад Советского Союза тогдашнее руководство Казахстана не ожидало. Это был одновременно и шанс, и своеобразный вызов для нашей республики. После практического «выталкивания» в 1993 г. Казахстана из «рублевой зоны» мы стали искать для себя определенную поддержку среди стран, с которыми налаживали активные контакты еще в советский период. Одной из них была Турция.
Отдельно хотелось бы остановиться на стремлении Турции «гуманитарно» проникнуть в центрально-азиатский регион. Тут дело даже не в обучении в турецких вузах молодых казахстанцев. Молодое поколение будет всегда стремиться получить достойное образование, и его никто не остановит. Тут вопрос к нашей системе образования, к уровню казахстанских преподавателей.
Хотел бы, со своей стороны, сместить акцент на другую проблематику. Речь идет о том, что в турецких школах наш регион уже называют Туркестаном. Казалось бы, ничего плохого в этом нет. Но это на первый взгляд. Просто некоторым западным геополитикам и примкнувшим к ним «околозападным аналитикам», живущим в Малой Азии, не нравится термин Центральная Азия, а также Евразия, в центре которой находится Казахстан. Мы сами были в центре и вдруг нас делают Туркестаном. И кто? Турция, которая имеет достаточно опосредованное отношение ко всему историческому наследию Туркестана.
Не стал бы связывать также нынешние действия Турции в Центральной Азии с политикой в регионе тех же США и ЕС. У них разные цели и методы.
Гораздо логичнее видится более пристальное внимание к неафишируемому взаимодействию Анкары и Лондона, налаженному еще в прошлых веках.
Республика Казахстан, со своей стороны, председательствуя в ОТГ, проводила курс на культурно-гуманитарную составляющую сотрудничества. Почему бы не сделать наш Туркестан местом исторического паломничества всех тюркоязычных народов мира.
2. Еще в тридцатые годы прошлого века первый руководитель Турецкой Республики Кемаль Ататюрк, провозглашенный «отцом тюрок», говорил о том, что необходимо прочно поддерживать духовные мосты с родственными по языку и вере народами СССР: «Язык – это мост. Вера – это мост. История – это мост… СССР однажды распадется. И тогда Турция должна стать для них образцовым государством». И вот теперь, когда СССР распался и мы стали независимыми, Турция начала действовать в соответствии с наказом «отца тюрок», продвигая свою повестку в качестве лидера «тюркского мира». О чем, например, говорит активное внедрение турецкого варианта латиницы и образовательных стандартов в Центральной Азии. На Ваш взгляд, не означает ли это, что доминирование турецкой культурной модели постепенно приведет к утрате казахстанских национальных особенностей?
Слова Ататюрка, которые вы привели (если вообще они были), лишний раз заставляют задуматься над вопросом, можно ли верить словам турецких политиков. Странно слышать подобные слова от политика, страну которого спасла Советская власть. Без поддержки, в том числе политической и военной, со стороны тогдашней Москвы, сегодняшней Турции могло просто и не быть на карте мира.
На протяжении всего существования СССР официальная Анкара уважительно относилась к интересам Москвы на Ближнем Востоке. Это, в частности, подтверждает опыт работы в Стамбуле моего отца — Курмангужина Салима Альмаганбетовича, который во время «пересменки» генеральных консулов СССР в Стамбуле на протяжении 9 месяцев являлся руководителем генконсульства Советского Союза. Этот период совпал с кипрской войной 1974 года.
Но вернемся в период обретения Казахстаном независимости. Тогда Анкара официально демонстрировала свою поддержку нашей республике. Неофициально же разведывательная деятельность Турции против нашей страны резко активизировалась, что, в частности, подтверждают «внедренные» подслушивающие устройства в помещениях высших государственных структур РК.
Следует также сказать, что в период беспорядков в Алматы в январе 2022 года в городе находились представители одной из протурецких организации. Но это уже вопросы в компетенции наших правоохранительных органов.
Говоря о возможном доминировании турецкой культурной модели в регионе Центральной Азии, следует отметить, что подобное маловероятно.
Для этого необходимо вкладывать мощные средства, которых у турецкой стороны в связи с экономической ситуацией просто нет.
Демонстрация по казахстанскому телевидению популярных «мыльных» сериалов турецкого производства, а также идейная обработка казахстанских студентов, обучающихся в турецких университетах, задачи не решит.
Со своей стороны, хотел бы подчеркнуть, что народы, населяющие нашу страну, получили мощную историческую «прививку» со времен империи Чингизитов, добровольного вхождения в Российскую империю, а также периода существования Советской власти.
Теперь вопрос о латинице. Он был по каким-то причинам инициирован первым президентом Казахстана. Подробности данного решения мы пока не знаем (возможно нам лучше не знать об этом). Решать данный вопрос, как мне кажется, необходимо было в свое время. А это время уже проходит. По всей вероятности, данный вопрос в Казахстане поставлен «на паузу». Есть более важные задачи, обеспечивающие стабильное политическое и экономическое развитие Республики Казахстан.
3. В настоящее время Турция активно продвигает собственные стандарты вооружений, подготовки и управления армией на всей территории Центральной Азии, в том числе и у нас в Казахстане. Яркий тому пример – соглашение о локализации производства турецких беспилотных авиационных систем (БАС) Bayraktar на территории Казахстана. На Ваш взгляд, не приведет ли все это к чрезмерной зависимости казахстанских вооруженных сил от турецких военных технологий и стандартов НАТО? И главное, не ограничит ли это самостоятельность Казахстана в принятии ключевых решений по вопросам безопасности?
Как известно, Казахстан, будучи членом ОДКБ (Организация Договора о коллективной безопасности), придерживается других стандартов. Поэтому ни о какой зависимости Казахстана от стандартов НАТО говорить не приходится. К тому же как показали военные действия на Востоке Европы, данные стандарты не выдержали проверки на практике.
Тем не менее наша страна не должна полностью закрываться от любого позитивного опыта. Для нас представляют интерес и новые военные технологии.
Что касается самостоятельности Казахстана в принятии внешнеполитических решений, то тут Астана постоянно исходит из собственных прагматических интересов.
4. Как, на Ваш взгляд, сохраняя разумную стратегию многовекторности, Казахстану не потерять свое лицо, и не стать простым инструментом для реализации амбиций какого-либо из претендующих на лидерство государств?
Казахстанская многовекторность, реальным автором которой является нынешний глава государства, прошла испытанием временем.
Нам удалось, в отличие от других стран СНГ, выстроить надежные отношения с основными «центрами» силы. Со многими из них мы имеем подписанные или принятые документы о стратегическом сотрудничестве.
В новых реалиях казахстанская многовекторность «заиграла» по-новому. Не исключено, что она может стать основой более существенной роли действующего главы государства в поиске новых составляющих будущей системы международных отношений.
