По словам женщины, она отчаялась бороться с системой и хочет привлечь внимание общественность к скрываемым фактам. Администрация элитной школы и местные органы, которые должны защищать ребенка, делают все, чтобы чудовищные факты не всплыли. Их разглашение — ее единственная надежда привлечь внимание и все-таки найти преступника, надругавшегося над ее 7-летним сыном. Факты она привела в точной хронологической последовательности.
12.09.23 женщина забирала ребенка из школы и обратила внимание на разорванные по шву штаны. Она задала вопрос учителю, где первоклассник мог порвать одежду, на что учитель только пожаловалась, что тот очень долго отсутствовал на уроке — ходил в туалет.
Дома, помогая сыну переодеваться, она увидела пятна предположительно кала, перемешанного с кровью, какие-то белые следы, а также несколько разрывов вокруг ануса. Вся область сфинктера была в кровоподреках. Женщина сразу вызвала полицию.
«В следственном отделе установили, что в период с 11 по 13 сентября 2023 года неустановленное лицо совершило половое сношение с моим несовершеннолетним сыном в Международной школе Алматы» — прямая цитата заявления матери.
14.09.23 Просидев весь день с испуганным ребенком в полиции, мать еле вытребовала постановление на СМЭ. Но к моменту, когда оно было получено, работала уже только частная клиника. В ней предложили осмотр проктолога, но без анализов и смывов, так как лаборантов на месте не было. От неполного обследования в частном заведении мать отказалась.
15.09.23 Мать ребенка настояла, чтобы обследование провел Институт судебных экспертиз, но там тоже не стали делать анализы, осмотр проктолога тоже не был проведен. Основанием стало направление из полиции, где такие исследования почему-то посчитали излишними. В итоге в дело было добавлено заключение без анализов и обследования.
16.09.23 Мать сама отвела ребенка в частную клинику, где был сделан осмотр проктолога. Заключение — острая трещина заднего прохода.
Со всеми документами мать ребенка обращалась в прокуратуру. Она предъявляла записи, как проходило общение с полицейскими и факты нарушения ими установленных для таких случаев процедур.
Отдельные факты, которые она засвидетельствовала на записи, говорят и о конкретном подлоге. Так она сдавала детские вещи в единственном пакете, на котором стояла ее подпись. Позже в деле оказались два пакета с похожими автографами, при этом оба — не ее. Кто-то перекладывал вещи, подделав подпись заявительницы.
Также мать обратила внимание на факт, что к вещдокам приложена записка о разрешении частично уничтожать материалы, переданные для экспертизы. Получается, что при необходимости провести повторную проверку, материалов можно не найти.
Узнала мать и о еще одном вопиющем факте. Из Института СМЭ следователю после обращения поступал запрос на необходимость провести осмотр проктолога — терапевт нашел для этого основания, но ответ от полиции не получил. Все пять следователей из двух УП – Наурызбайского, Бостандыкского районов – и ДП Алматы в течение месяца скрывали запрос от матери и не дали тем самым провести исследования вовремя. Она получила запрос на повторную СМЭ только через месяц, когда раны, естественно, зажили.
Есть претензии у матери и к психологам, которые должны были работать с малышом. Первый просто не пришел на встречу, заставив себя ждать весь день. Второй начал диалог с вопроса при ребенке — могут ли родители доказать, что изнасилование было.
Еще одна претензия матери — к разглашению тайны следствия сотрудниками. Из разговоров в чате она узнала, что вся школа в курсе, какой именно рисунок был на трусиках ребенка. Но ни на одной видеозаписи, которая была обнародована, этого принта не видно. Получается, что кто-то из следователей общается с педагогами и выдает информацию. Для самих же учителей это стало новым инструментом обороны — они обвиняют мать, что она приняла за каловые массы и кровь рисунок — мордочку медвежонка.
В то же время дать родителям портреты тех взрослых, кто работает в школе, администрация отказалась — мать хотела по реакции ребенка попытаться установить, кого больше всех он боится. Все усилия администрации школы направлены на замалчивание. Директор настаивает, чтобы родители забирали документы и переводились.
Последней надеждой родителей остается встреча с Касым-Жомартом Токаевым. Мать записалась на прием.
