Руководители крупных американских компаний Chevron, Boeing, Google, Brownstein, ITIC, Bechtel и ряда других приняли участие в работе круглого стола с членами Казахстанско-Американского делового совета (USKBZC). Казахстан на этой встрече представлял министр нацэкономики РК Алибек Куантыров, а Соединенные Штаты — старший вице-президент Торговой Палаты США по взаимодействию с международными членами палаты, Ближнему Востоку и Турции Хуш Чокси.
Политика «немедленного» экономического сотрудничества США и Казахстана
Фото: Министерство национальной экономики РК
Казалось бы, это обычное деловое собрание по поводу решения ряда экономических проблем Республики и наши богатые и очень влиятельные «друзья» хотят нам в этом помочь, тем более, что США уже на протяжении трех десятилетий являются одними из крупнейших инвесторов в экономику Казахстана. Но возникает вопрос: с чем связана чрезмерная активность посещения нашей страны в последние полгода представителями крупного американского бизнеса и политических кругов Америки? И почему от «мягкой силы», выражающейся в практически «безграничном и безвозмездном» денежном вливании, наши западные коллеги начали переходить к политике нажима или даже давления?
Так, например, чуть ранее, в начале июня этого года, Американская торговая палата заявила о необходимости «немедленного» экономического сотрудничества США и Казахстана, и отправила к нам первую делегацию из более 20 американских компаний. Круглый стол USKBZC — это уже второй визит американских мегаинвесторов.
«В связи с войной в Европе, напряженными глобальными цепочками поставок, спросом на энергию и продукты питания и высоким инфляционным давлением во всем мире существует настоятельная необходимость для экономического и коммерческого сотрудничества между США и Казахстаном, чтобы внести вклад в региональные и глобальные решения»,
Обратите внимание на формулировку: «настоятельная необходимость»!
За ослушание — будет наказание!
А вот еще один нажим. Помощник министра финансов США Элизабет Розенберг, отвечающая за противодействие финансовым преступлениям, во время визита в Астану в апреле этого года заявила о том, что в настоящее время возрастают риски применения США вторичных санкций в отношении казахстанских банков и компаний за сотрудничество с Россией в обходе введенных против нее ограничений:
«Растет риск как в отношении Республики Казахстан, так и в отношении казахстанских компаний и казахстанских банков. Нам нужно самым серьезным образом относиться к тому факту, что Россия очень усердно пытается уклониться и от санкций, и от мер экспортного контроля, и они достаточно преуспели в этом».
Получается, что если Казахстан самостоятельно решит, как и в каком направлении ему сотрудничать с Россией или, например, с Китаем, то он также может попасть в санкционный список правительства США, как это недавно произошло с Кыргызстаном?
«Социальная справедливость» — как целеполагание «мягкой силы» США
Скорее всего, рост активности США в Казахстане связан с низкой результативностью политики «мягкой силы», которую Штаты продвигают вот уже многие годы в центральноазиатском регионе. По мнению директора Центра изучения проблем европейской интеграции Белорусского государственного университета Юрия Шевцова, США обеспокоены тем, что потенциал «мягкой силы» как один из инструментов давления на страны региона в критический момент противостояния с Россией недостаточен.
«За более чем год после январского 2022 года кризиса в Казахстане в Центральной Азии каждая страна вставала на грань глубокого кризиса, имеющего региональные последствия. Но ни одна страна в итоге не взорвалась, несмотря на занятость России войной на Украине. То есть ресурсы США и их союзников по созданию очага дестабилизации на востоке и юге России оказались недостаточными даже в таких комфортных для Запада условиях. Так, например, вся сеть прозападных активистов в регионе оказалась неспособна к созданию глубокого внутреннего кризиса в Киргизии во время пограничного конфликта с Таджикистаном, — уточняет Юрий Шевцов. — Безусловно, вышесказанное не означает, что „мягкая сила“ США исчезла или неспособна вызвать кризисы в странах региона в будущем. Но пока этот инструмент политики США в Центральной Азии в качестве дестабилизатора региона не срабатывает».
Хотя, по мнению российского эксперта по Среднему Востоку и Центральной Азии Александра Князева, Соединенные Штаты в реализации политики «мягкой силы» используют очень действенный прием — «накачку» прозападной идеологией общественно-активных и неравнодушных людей, в частности, учащейся молодежи.
«Через образовательные центры и НПО шло разрушение традиционных социальных механизмов, в общественном сознании формируется неприятие существующего положения в стране, стимулируется рост уровня ожиданий и претензий к жизни и, само собой, к власти. Ну а важнейший мотив, эксплуатируемый в сфере западной „мягкой силы“, — это апелляции к социальной справедливости. К этому естественному стремлению каждого человека на уровне не только сознания, но и чувств, что и обеспечивает достаточно массовую эффективность, — подчеркивает Александр Князев. — Целеполагание в виде социальной справедливости носит, конечно, инструментальный характер,.. но через такую высокомотивированную активность создаются, что очень важно, механизмы самовоспроизводства гражданской активности, просто ситуативно направляемой в нужное русло».
«Мягкая сила» — угроза внутренней безопасности стран Центральной Азии
Генеральный директор Информационно-аналитического центра по изучению постсоветского пространства при МГУ им. Ломоносова Дарья Чижова уверена, что вопрос «мягкой силы» и присутствия иностранных доноров в странах Центральной Азии выходит из области просто гуманитарного взаимодействия в сферу фактической безопасности данных государств.
«Яркий пример по Узбекистану. Есть там такой блогер — Никита Макаренко: он начинал просто как журналист, который брал деньги за платные публикации. Сейчас из него сделали блогера республиканского масштаба, который в настоящий момент проходит длительную стажировку в США. По возвращении это не просто лидер мнения с готовой аудиторией, но и тот, кто уже дает хокиму Ташкента назидания: каким образом следует представителям государственных институтов себя вести и работать.
Насколько в принципе политические институты стран готовы к массированной атаке со стороны тех групп, которые отлично подготовлены и абсолютно не являются национально ориентированными? Насколько это действительно входит в реальную повестку внутри стран Центральной Азии?»
Концепция гуманитарной политики в противовес «мягкой силе»
Однако если говорить об образовании и науке, то здесь, в частности, у Казахстана, несмотря на определенные успехи «мягкой силы» западных стран на территории всех постсоветских государств Азии, есть прочные и эффективные связи с российской высшей школой. В частности, в ведущем вузе Алтайского края, Алтайском государственном университете, по традиции в середине лета состоялось вручение дипломов бакалаврам, специалистам и магистрам Института гуманитарных наук, входящего в состав вуза. В целом, это более 700 выпускников, из которых 51 — молодые специалисты Республики Казахстан, получившие образование в России, где задействован исключительно научно-практический подход в подготовке молодежи и отсутствуют какие-либо идеологические конструкции. Единственная идеологема — это братство народов соседствующих государств, научно-образовательный обмен, нацеленный на взаимовыгодное экономическое развитие.
Россия не использует подход «мягкой силы», разработанный Джозефом Наем, где все применяемые инструменты взаимодействия нацелены исключительно на глобальное лидерство США.
«У России есть концепция гуманитарной политики, которая строится на других основаниях. Это тоже концепция, просто она другая, она называется по-другому. И в этом плане если есть такая синергия, то она должна становиться предметом высокого обсуждения, и даже на уровне гражданского сектора, — подытоживает Дарья Чижова. — Если мы говорим о равноправном партнерстве, то, может быть, от самого гражданского общества, от того сектора, который сейчас находится под информационным давлением со стороны прозападных и западных организаций, должно быть больше инициатив? Ведь зачастую происходит немножко базар, когда коллеги предлагают поторговаться: с кем они будут в рамках политики многовекторности, кто больше предложит… Но это же не так должно работать, если мы говорим о суверенных государствах и концепциях национального развития».
Итак, мы будем укреплять свой суверенитет при дружеской поддержке соседних государств, или продолжим принимать денежные потоки от улыбчивых заокеанских инвесторов?
Это вопрос, на который нашей Республике придется дать ответ и уже в ближайшее время!
