Мировые информагентства, а также глобальные СМИ, занимающиеся вопросами политики и экономики, в конце прошлой недели вновь подняли тему использования замороженных российских активов для поддержки Украины.
Так, агентство Reuters опубликовало информацию о том, что «Вашингтон начал внутренние обсуждения использования российских активов, находящихся в США, для поддержки военных усилий Украины».
А газета Le Soir со ссылкой на источники пишет, что «Бельгия уже запланировала использовать доходы от замороженных российских активов главным образом для финансирования военных расходов в 2025–2029 годах на сумму в 1,2 млрд евро в год».
В то же время эксперты утверждают, что конфискация замороженных российских активов приведет к катастрофическим последствиям как для Бельгии, так и для всего Евросоюза.
Все это говорит о том, что мировая финансовая система подвергается серьезным испытаниям, когда традиционные представления о неприкосновенности собственности и незыблемости права на эту неприкосновенность рассыпаются на глазах, словно карточный домик.
Данная ситуация, по мнению аналитиков, создает возможность выхода на первый план региональных объединений и развивающихся экономик. В частности, примером нового типа финансового центра, отличающегося гарантированными обязательствами перед другими странами, и юридической устойчивостью, способен стать Казахстан, где в 2018 году был создан региональный узел доверия – Международный финансовый центр «Астана» (МФЦА).
Как данные процессы могут повлиять на внешнеполитические ориентиры Казахстана и на его способность сохранять баланс между различными центрами силы? На этот и ряд других вопросов мы попросили ответить одного из ведущих экспертов нашей страны в области международных отношений и внешней политики, выпускника МГИМО МИД СССР (1985), кандидата исторических наук (2015), ассоциированного профессора Гуманитарной школы Университета Нархоз, автора книг «История независимого Казахстана: Внешняя политика», «Республика Казахстан — Европейский союз: сотрудничество Казахстана с Евросоюзом» (2000–2010) Рустема Салимовича Курмангужина.
Рустем Салимович, Ваша исследовательская деятельность охватывает вопросы внешней политики Казахстана, сотрудничества с Европейским союзом и интеграционные процессы в Евразии. Как, на Ваш взгляд, эволюционировала внешнеполитическая концепция Казахстана от первых лет независимости до наших дней, и какие события стали переломными в формировании нынешнего внешнеполитического курса страны?
Отвечая на поставленный вопрос, хочу отметить, что современная внешняя политика Республики Казахстан (РК) стала такой, какой мы ее знаем сегодня, благодаря многим факторам.
Один из факторов связан с приглашением в республику около полутора десятка профессиональных дипломатов, работавших ранее в системе МИД СССР (в своих мемуарах Н.А. Назарбаев упоминал также о приглашении на должность министра иностранных дел РК Ю. Квицинского, бывшего первого заместителя главы МИД СССР).
Упомянутые профессионалы, имея солидный опыт работы в МИД СССР, создали с нуля правовую базу для функционирования нового МИД РК. Под руководством первого заглавы МИД РК были разработаны три основных положения, связанные с деятельностью внешнеполитического ведомства, посольств и посла. Глава государства по достоинству оценил труд профессионалов. Министр Т.С. Сулейменов получил ранг посла, его первый заместитель С.А. Курмангужин и заместитель К.К. Токаев в декабре 1992 г. стали чрезвычайными посланниками.
Следует отметить, что упомянутые дипломаты в том числе способствовали формированию у тогдашнего руководства страны профессионального взгляда на внешнеполитическую проблематику.
Благодаря этому, Республика Казахстан начала выстраивать свою многовекторность. Примечательно, что основные векторы казахстанской дипломатии формировались преимущественно через практические шаги. Эти шаги были направлены на развитие прагматического сотрудничества по всему периметру международного взаимодействия. Речь идет о первых визитах Н.А. Назарбаева в США, Россию (в 1992 и 1994 гг.), Китай, штаб-квартиру Европейского союза (ЕС), страны Центральной Азии и другие государства мира. В ходе визитов подписывались договоры, закладывающие основу двустороннего взаимодействия с каждой из упомянутых стран («Хартия о демократическом партнерстве с США» от 1994г., пакет соглашений с Россией, соглашение с КНР от 1995 г. по границе, соглашение с ЕС о партнерстве и сотрудничестве).
Только пройдя определенный путь «по Земле», казахстанская дипломатия сумела определить для себя основные направления своей многовекторности.
Формирование подобной многовекторности у других стран постсоветского пространства было затруднено следующими обстоятельствами. Основное внимание ведущих внешнеполитических акторов к ним было менее значимое, чем к Казахстану. Для одних мировых акторов наша страна была важна в связи с актуальностью вопроса о выводе из республики ядерного потенциала, в тандеме с важностью решения пограничного вопроса. Других мировых акторов привлекали казахстанские запасы энергоносителей и значительная часть мусульманского населения суннитского направления.
Сочетание всех этих факторов оказалось возможным только в Казахстане.
Переходя к самой внешней политике Республики Казахстан, следует подчеркнуть ее предсказуемость.
Казахстан показал мировому сообществу, что является надежным партнером для всех без исключения ключевых акторов современной системы международных отношений, а также для соседей по Центрально-Азиатскому региону.
Исходя из изложенного, середину 1990-х гг. можно считать важнейшим этапом формирования внешнеполитического курса Республики Казахстан. Именно в этот период в 1995 г. появилась первая концепция внешней политики страны, которая в дальнейшем эволюционировала и, как представляется, будет эволюционно развиваться по мере изменения правил игры на международной арене и в системе мирохозяйственных связей.
Казахстан за последние годы стал восприниматься как площадка нейтралитета и переговоров, особенно в ситуации растущих конфликтов и геополитического давления. Как, по-Вашему, стране удаётся удерживать этот имидж, и насколько нейтралитет действительно может быть источником внешнеполитического влияния и доверия? Может ли Казахстан использовать своё уникальное положение для укрепления роли посредника и моста между Западом, Россией и Востоком — или настал момент, когда нейтралитет превращается в риск, и стране всё-таки стоит определиться, с кем идти дальше?
Стремление стать международным арбитром было визитной карточкой казахстанской дипломатии в период первого десятилетия, что вполне объяснимо. Во многом это было связано с активной позицией Н.А. Назарбаева. Известно казахстанское посредничество в урегулировании Карабахского конфликта. В начале марта 1992 г. глава государства предложил ряд неотложных мер, направленных на прекращение кровопролития и локализацию данного конфликта. Не все специалисты знают сегодня о вкладе Казахстана в межтаджикское урегулирование. Так, благодаря усилиям глав МИД и их первых заместителей из четырех центральноазиатских стран, которые на специальном вертолете облетали области и районы Таджикистана, охваченные гражданской войной, был найден в конечном итоге политик (Эмомали Рахмон), способный объединить страну.
На протяжении последующего десятилетия Казахстан пытался «помирить» Иран с США и Израилем. Однако состоявшиеся в 2009-2010 гг. консультации директора департамента Азии и Африки МИД РК в Иерусалиме и Тегеране показали, что эти страны имеют надежные каналы связи (произошедший в этом году обмен ракетными ударами между Израилем и Ираном, к которым присоединились и США, косвенно подтверждает существование подобных каналов связи).
Хотелось бы особо подчеркнуть, что нынешний Казахстан, в отличие от других региональных и субрегиональных игроков, не стремится стать популярным медиатором.
Однако складывающаяся геополитическая ситуация на Евразийском континенте создала кризисные условия, при которых к главе нашего государства, имеющего опыт профессиональной дипломатической деятельности, а также опыт работы заместителем Генерального секретаря ООН, естественным образом обращаются некоторые руководители зарубежных государств.
Хочет Казахстан или нет, но нашей стране, находящейся в геополитическом центре Евразии, придется прилагать существенные усилия для общей стабилизации ситуации не только в субрегионе, на континенте, но и даже в мире в целом.
Так получилось, что Республика Казахстан не имеет никаких конфликтов ни с одной из стран мирового сообщества.
Однако сегодня Казахстан по существу является «прифронтовым государством». То есть Республика Казахстан граничит с государствами, которые находятся в состоянии открытой конфронтации или одной из разновидностей современных гибридных войн с другими центрами силами. Несмотря на это, эксперты констатируют, что большинство государственного аппарата РК и казахстанских олигархов почему-то исходят из другой логики: «Это у них там может быть плохо, а у нас все будет хорошо».
В сложный период мирового развития абстрагироваться от происходящего, уйдя в простой «нейтралитет», Казахстан, как ответственный член международного сообщества, не может и не хочет. Поэтому Республика Казахстан вынуждена будет делать все необходимое, чтобы ситуации хотя бы в нашем субрегионе могла бы стать более предсказуемой.
Сегодня всё чаще обсуждается судьба замороженных российских активов и возможные последствия использования прибыли от них для мировой финансовой архитектуры. На фоне этих решений складывается ощущение, что западные страны, долгое время считавшиеся примером правового подхода и защиты собственности, начинают подрывать собственные же принципы — действуя всё чаще из политической целесообразности. Как Вы оцениваете политические и репутационные последствия такого шага для международной системы в целом, для самого Запада, который рискует утратить моральное превосходство, и для Казахстана, стремящегося сохранять нейтралитет и доверие со всех сторон? Можно ли сказать, что этот прецедент меняет само понимание суверенности и международного права в XXI веке?
Хотелось бы проинформировать, что представители алматинского экспертного сообщества в свое время подготовили заслуживающий внимания материал. В нем была предпринята попытка дать оценку сотрудничества Республики Казахстан с институтами глобального управления. Анализ подобного взаимодействия оставил много вопросов без ответа. Чтобы не перегружать читателя излишней информацией, можно предложить ему познакомиться с отдельными тезисами по ссылке:
Сегодняшние шаги на мировой политической и экономической аренах так называемых западных стран не поддаются логическому объяснению. Понятно, что каждая страна в праве действовать согласно своей логике, направленной на решения актуальных для нее задач.
Поэтому некоторые западные государства активно раскачивают сформировавшиеся десятилетиями правила международной торговли.
Другие же пытаются предпринять шаги, полностью перечеркивающие соответствующие договоренности в мировой финансовой сфере. Все эти вопросы крайне сложны для понимания простого читателя. Но тем не менее мы сами должны во всем разобраться. Перефразируя известное выражение, можно сказать: «Если граждане мира не будут интересоваться деятельностью мировых финансовых институтов, то эти институты будут продолжать влиять на жизнь простых граждан, делая их каждый раз беднее». В подтверждении этих слов можно привести выделение Федеральной резервной системой США в виде льготного кредита по разным данным около 500 млрд долларов Европе. Ничего не произведя, европейцы на эту сумму возможно уже напечатали свои евро, планируют купить американские ценные бумаги и оплатить оружие для одной из сторон конфликта на Востоке Европы. А мы начинаем удивляться, откуда пошла такая инфляция.
Если же говорить о международном праве, то мы сами боимся признаться себе, что многие его положения противоречат друг другу и, соответственно, требуют существенного пересмотра.
В мире стремительно формируется новая многополярность — не только политическая, но и финансовая: появляются региональные платёжные системы, национальные валютные альянсы, усиливается роль азиатских институтов. Как эти процессы влияют на внешнеполитические ориентиры Казахстана и на его способность сохранять баланс между различными центрами силы? Есть ли в этом новые возможности для страны или, напротив, риски вовлечения в чужие экономико-политические орбиты?
Хотелось бы вновь обратить внимание, что Казахстан должен в первую очередь сам понять, что дало нашей стране взаимодействие с упомянутыми институтами глобального управления. Только получив ответы на поставленные нами же вопросы, мы сможем понять хотя бы для себя, куда нам двигаться.
Дробление нынешней системы мирохозяйственных связей и международных отношений на различные субрегиональные зоны представляется, как уже было сказано, неизбежным. Однако создание в мире новых эмиссионных центров выглядит маловероятным.
Американский доллар стал мировой валютой после того, как ВВП США достиг 50% от мирового показателя. Вряд ли кто-то сможет повторить подобное в течение ближайшего десятилетия.
Пока Республике Казахстан, благодаря своей внешней политике, удается сохранять баланс между формирующимися центрами силы, не втягиваясь в чужие экономико-политические орбиты. Но это пока…
Сегодня доверие к государству становится важнейшим элементом международной политики — не только в экономике, но и в дипломатии, безопасности и международном праве. Что, на Ваш взгляд, важнее для Казахстана в условиях турбулентного мира: укрепление политического нейтралитета или развитие международных институтов доверия, таких как ООН, ЕАЭС, ШОС? Может ли Казахстан стать примером страны, которая сочетает независимость с высоким уровнем предсказуемости во внешних отношениях?
Ответ на этот вопрос лежит в уже использованной формулировке — «предсказуемость внешней политики». Данная предсказуемость казахстанской дипломатии стала визитной карточкой страны. Возможно даже и устойчивым брэндом.
Кому-то она не нравится, кому-то нравится. Здесь дело не столько во вкусе, а в беспристрастном и объективном анализе успехов каждой страны постсоветского пространства.
Частично ответ на данный вопрос уже прозвучал в предыдущих ответах.
В последние годы мы наблюдаем постепенное смещение глобальных центров влияния — как в политике, так и в финансах. Если рассматривать это как начало эпохи «нового мира без доминирующих игроков», какие долгосрочные последствия Вы видите для Казахстана? Может ли страна превратить переходный период мировой системы в возможность укрепить собственную международную субъектность?
Переходный период в системе международных отношений может стать вызовом для любой страны, как большой, так и маленькой.
Чтобы сохранить собственную международную субъектность каждой стране необходимо проанализировать весь пройденный ею путь в политике и экономике. После этого важно определить для себя «новые горизонты» будущего стабильного развития. Новые вызовы это и новые возможности.
В Казахстане с этим вопросом все нормально.
Говорить о не субъектности Республики Казахстан на международной арене могут только те, кто по различным объективным или субъективным причинам не хочет видеть казахстанские успехи на международной арене.
В целом, в случае распада системы международных отношений на различные региональные и субрегиональные зоны, о чем уже говорилось, доминирование в них будут осуществлять наиболее крупные политически и экономически государства.
Тут выбирать Казахстану не придется…
Казахстан традиционно выстраивает многовекторнуювнешнюю политику, балансируя между Россией, Западом, Китаем и Тюркским миром. Как Вы оцениваете сегодняшний баланс этих направлений, и можно ли сказать, что он претерпевает изменения под влиянием санкционнойполитики и военно-политических кризисов? Насколько реально сохранить подлинную многовекторность в условиях, когда всё больше партнёров требуют определиться с приоритетами?
Мы понимаем, что сегодняшняя казахстанская многовекторность вызывает некоторое, во многом странное, отношение со стороны международных партнеров Казахстана.
По мере обострения конфликтов, возникающих на разломе современной системы международных отношений, интересы основных мировых акторов естественным образом «расходятся». Некоторые акторы начинают использовать инструменты дипломатии прошлого столетия или даже тысячелетия. Если говорить научными терминами, то в сознании лидеров некоторых стран обостряется дихотомия «свой-чужой».
На фоне всего этого труднее всего приходится странам, не имеющим соответствующего опыта в реализации своей собственной многовекторной политики.
Любая смена одного из внешних векторов может привести к обострению отношений с другим внешнеполитическим партнером.
К счастью, Республике Казахстан это не грозит!
Глядя на перспективу ближайших десяти лет, какой Вы видите роль Казахстана в мировой системе — будет ли это страна-посредник, региональный арбитр, энергетический партнёр или, возможно, дипломатический хаб для всего Евразийского пространства? Какие шаги, на Ваш взгляд, стоит предпринять уже сейчас, чтобы эта роль не только заявлялась на словах, но и подтверждалась реальными действиями и институтами?
Специально гоняться за своей упомянутой ролью Республика Казахстан не будет. Наша страна известна мировому сообществу, как политически и экономически стабильное государство с прогнозируемой внешней политикой, а также как надежный партнер на международной арене.
Чтобы укрепить нашу роль на различных векторах казахстанской дипломатии, МИД РК, как представляется, необходим приток новых, по-своему амбициозных молодых кадров. При этом приоритетом их деятельности должно стать служение собственному государству.
Будущие профессионалы должны быть готовы к тому, что их усилия, как и когда-то усилия не только «патриархов казахстанской дипломатии» и основателей казахстанской внешнеполитической службы, но и ответственных работников МИД РК (директоров департаментов), не будут достойно оценены.
Таковы реалии современного казахстанского общества.
Вопрос в том, готовы ли они будут пойти по этому сложному пути казахстанского государственника, который прагматически ничего не дает, кроме памяти потомков, способных дать жесткую, но по-своему обоснованную оценку всего происшедшего, в том числе во внешней политике Республики Казахстан.
